О СОКРАТЕ

Появление человека связано  с его умением обозначать различными звуками предметы и действия, а также обучать этим звукам-словам других. По этой причине слово тысячелетиями было неотделимо от обозначаемого, что относится и к греческой  мифологии: названное – существует! Греческий мир не нуждался в рассуждениях, довольствуясь  на уровне правителей словом-прорицанием Дельфийского оракула, а на уровне обычного человека - жреческими гаданиями. Родившаяся на греческой почве философия в виде «новой мифологии» так же не нарушала веры в правдивость сказанного. Свободное от «правды» слово звучало только на поэтических состязаниях рапсодов как нечто прекрасное само по себе.

Первым границу между словом-истиной и свободным поэтическим словом нарушил сицилиец Эмпедокл, открыв школу «софистики» -  искусства и техники красноречия. Самозваные «софисты»  во главе с Протагором нашли себе благодатную почву в Афинах с его демократическим многоголосьем и, как саранча,  пожрали  мифологическую веру и душу  афинских граждан - темное слово оракула не выдержало противостояния с красноречием человека. Софизм утвердил в качестве  мерила истины только чувства и здравый смысл, и если что-либо нельзя увидеть, ощутить или представить, то, по утверждению софистов,  этого и не существует! Под язвительной критикой Протагора рухнула и вся «новая мифология», а философы один за другим признавались обманщиками и изгонялись из греческой жизни, зато расцветали школы софистики, в которых не было отбоя от учеников. Не обошло  влияние софизма  и начавшуюся Пелопоннесскую войну: решение напасть на  Спарту под предлогом ее  опасного сближения  с Персией  приняли  не по велению древнего оракула, а благодаря убедительной речи Перикла, обучавшегося красноречию у Протагора. В это же время другие софисты  продавали гражданам советы, как законным  способам  избежать участия в войне. Происходило это, как правило, на рыночных площадях Афин, где среди торговых рядов и множества гадателей, костоправов, брадобреев стояли и палатки «сицилийцев» - бродячих софистов, дававших платные советы на все случаи жизни. Те, кто к ним обращался,  выслушивали   заумные поучения, после чего послушно вынимали деньги, часто не понимая, что же им присоветовали…

А рядом раздавался громкий смех или одобрительные крики людей, толпящихся вокруг лысого и пузатого человечка, который утверждал, что любой из тут стоящих  безо всяких «сицилийцев» знает ответы на все вопросы, и, чтобы доказать это, он начинал задавать очень простые вопросы, и любой человек, отвечая на них,  вдруг сам приходил к ясному ответу. Когда его просили раскрыть секрет «фокуса» или подозревали, что все ответы известны ему заранее, он клялся богами, что «знает лишь то, что ничего не знает», но ему известен путь, который приводит к знанию. Звали этого  «фокусника» Сократ.

Он был афинским гражданином из низшего сословия, в молодости участвовал легким пехотинцем (род войск для малоимущих -  афиняне обязаны были экипироваться на войну за свой счет)  в нескольких локальных сражениях, а затем числился «записным» бездельником, то есть записанным как находящийся на содержании у своей жены. На момент начала Пелопоннесской войны ему было слегка за сорок, значит, родился он примерно в 470\769 году до н.э. У кого он учился и чему – неизвестно, хотя в более ранних историях упоминался  дважды:  молодым человеком Сократ посещал «воздушные бани»  последователя Гераклита ионийца Диогена Аполлонийского, а также однажды встречался с учеником Парменида и автором апорий против софистов Зеноном Элейским. Он  был известен всему городу, и его беспрерывно приглашали на пиры и праздники в самые знатные дома, где он речами и своими словесными «фокусами» веселил собравшихся. Когда после дня, проведенного в пирах или уличных беседах,  он возвращался домой, его провожала целая толпа обожателей и поклонников, а некоторые даже устраивались на ночь у его дома и ждали появления Сократа на следующий день, чтобы опять следовать за ним и слушать его беседы. Среди них были и такие, кто специально приехал в Афины, чтобы учиться у него, но Сократ гнал их от себя, утверждая, что кроме пьянства, безделья и распутства он ничему научить не может. 

В 431 году до н.э. афиняне во главе с Периклом высадились на Пелопоннесе, рассчитывая «за три дня»  дойти до спартанской столицы, но проиграли первое же сражение. Вскоре Перикл умер, война приняла затяжной характер, и уже Спарта начала наступление на Аттику. И хотя до полного поражения  было еще далеко, в Афинах принялись искать виновных и внутренних врагов. За «плохие советы» и  неправильное воспитание молодежи закрыли все софистические школы и даже рыночные палатки, а в распространении ложных сведений и пораженческих настроениях обвинили  ненавистную  жрецам и обывателям  интеллектуальную элиту – ученых и художников. Вслед за Диогеном, Анаксагором и Протагором, из Афин были изгнаны или бежали Фидий, Геродот, Фукидид, наконец, Еврипид, чьи трагедии посчитали «упадническими» по сравнению с трагедиями «победы» Эсхила и Софокла. А в 423 году до н.э знаменитый комедиограф Аристофан представил на Великих Дионисиях свою сатирическую комедию «Облака», где показал, как софисты в своей школе, издевательски названной  «мыслильней», за деньги учат честного крестьянина «искусству» цинично лгать и обманывать окружающих. И все бы смешно и едко, но главный персонаж пьесы – хитрый и алчный софист -  был изображен в виде лысого и пузатого человечка с известным всем именем Сократ! Мало того, Аристофан припомнил Сократу и посещение диогеновых «воздушных бань»: в комедии  Сократ молится: «Господин и владыка, о Воздух святой!» - и клянется «Хаосом, Испареньем, Воздухом». И это в атмосфере поиска тех, кто в войне со Спартой лишил Афины милости олимпийских богов, что было уже прямым обвинением в богохульстве. Последствия не заставили себя долго ждать: Сократ был отвержен, с ним перестали разговаривать на улицах и приглашать в дома.

Скорее всего, Аристофан сделал все это не злонамеренно, а исходил из того же принципа, что много веков спустя и Мольер: «Беру там, где нахожу» - ведь Сократ был настолько яркой фигурой, что так и просился в комедию (образ Сократа появится еще в двух аристофановых пьесах). Но Аристофан ошибся в главном: во-первых, Сократ никогда не брал деньги за свои советы и речи, а во-вторых, он не был софистом, хотя и пользовался тем же методом рассуждения, - только софисты упирали на то, что в мире нет никаких сущностных истин, а слова – лишь пустая оболочка, имеющая множество сторон (с одной стороны..., с другой стороны…) поэтому человек сам может выбирать, что ему хорошо, а что плохо (Протагор: «человек есть мера всех вещей»). Сократ же склонялся к философии элеатов и верил в связь человеческого разума с некой Единой истиной (алетейя), которая, по его убеждению, удерживает мир от погибели. И если  - чем козыряли софисты -  нет прямых доказательств существования Единой субстанции, то все же можно отыскать  ее присутствие  в мире наличествующем. В своих словесных играх он незаметно подводил собеседников к выводу, что  миром правят не люди, а существующие сами по себе феномены Всеобщего:  справедливость,  добродетель, милосердие, - которые и гармонизируют мир. А если пренебречь ими, отдаться общепринятым мнениям (докса) или рассудочной сиюминутной выгоде, то мировая гармония нарушится окончательно, что приведет к необратимой катастрофе. Так Сократ, сознательно или нет, взял на себя миссию вернуть из небытия и возродить философию!

После обструкции, устроенной ему Аристофаном, Сократ закрылся в своем доме. Когда же он после долгого перерыва впервые вышел на улицу, то с удивлением обнаружил хоть и сильно поредевшую, но все ту же группу своих назойливых почитателей, от которых он так желал избавиться, и которые, в ожидании его, устроили у дома бивуак с едой и ночлегом. Пропуская трогательные подробности, Сократ согласился на постоянные встречи с ними, но без всякой оплаты и обязательств. И если верить Сократу, что благо и справедливость существуют «сами по себе», то следует признать, что «благодаря» Аристофану сама по себе и сложилась знаменитая впоследствии Сократическая школа философии.     

До Сократа философия уподоблялась математике в стремлении вычислить устройство мира, дать ему формулу.  Но это стремление было не результатом особого склада  ума авторов этих формул, - от Фалеса до Демокрита, - а их осознанной целью:  открыть новое ЗНАНИЕ. Этот период принято назвать Первой философией. Затем явился софист Протагор и заявил,  что все сделанные первыми философами открытия  бездоказательны, и никакой единой истины в мире  вообще не существует, - чем утвердил НЕЗНАНИЕ как способ отношения к жизни, при котором реальна только сила человеческого убеждения. На этом философия как поиск универсальных истин могла исчезнуть окончательно, если бы не Сократ, для которого философствование было просто  способом существования, способом дыхания. Он предложил своим ученикам идею ПОЗНАНИЯ, основанную на убеждении, что мировая истина (Единое сущее, общий смысл) есть, но она столь далека и непостижима, а жизнь человека так коротка, что лучше искать простые и очевидные истины жизни,  от которых мало-помалу можно будет и к общей истине приблизиться, возможно, не достигнув  ее никогда.

  Философский метод (путь к Истине) Сократа, которому он обучал учеников, заключался в «доказательстве от противного»: если доказать, что некое привычное знание и понимание  не-истинно, то тем самым расчищается путь к  истинному знанию. Для этого нужно точно определить предмет рассмотрения и выяснить, чем  этот предмет НЕ является.  Тогда, убрав все отрицательные определения, и обнаруживается  сущность той или иной вещи, поскольку, полагал Сократ вослед Пармениду, все мы связаны с неким высшим Разумом, а значит, истинная сущность вещей изначально человеку известна, и посредством окончательного и однозначного определения  к ней можно приблизиться.

Сальери у Пушкина: «Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет — и выше».  Правда -  это справедливость.  И  поскольку божественное устроение мира не может быть несправедливым,  то Сальери решает, что сверху – пустота, и никаких нравственных запретов нет, включая убийство.  То же будет утверждать и Раскольников в «Преступлении и наказании». Их общими предтечами и были греческие софисты, первыми усомнившимися в благости богов и  разумном устроении мира,  упирая на то, что  нет доказательств справедливости мира, но, наоборот, очень много доказательств как раз обратного!  Этот самый больной вопрос человечества: есть ли в мире  справедливость, и что такое Справедливость? – станет главным для Сократа, только он подойдет к нему  в соответствии со своим  методом  -  с отрицательной стороны: если в мире НЕТ  справедливости, то почему он тогда не гибнет, а остается все таким же прекрасным? Но это возможно, только если мир устроен по тем же законам,  что и гармония небесных сфер,  а это в свою очередь означает, что  и на земле есть закон, выражающий себя в  наилучших (идеальных) поступках и соотношениях. Задолго до Канта с его «категорическим императивом» Сократ определяет, что  мерой справедливости является связанная с мировой гармонией  человеческая совесть, которая и есть Единая истина в нас. И достаточно только совесть  в человеке «разбудить» (что он и делал, задавая людям вопросы), чтобы его слепая душа прозрела, и разум вошел в круг мировой гармонии. Этим выводом Сократ вплотную приблизил философию к внутреннему миру человека.

Разработке своего учения и практике диалектического рассуждения Сократ посвятил немало лет. За это время одни ученики Сократа уходили, разнося по греческому миру весть о новом учении, другие прибывали, да и вообще любой мог прийти к дому Сократа «поучиться мудрости».  Это были и годы стремительного упадка Афин: прекрасные храмы разрушались, а новые не строились, город не украшался более скульптурами, прославляющими человеческие идеалы; Пелопоннесская война по своей жестокости уподобила греков худшим из варваров, когда люди рождались и вырастали во время войны, умирали на войне и вообще уже не верили, что когда-то существовал мир без войны; вчерашние союзники стали переходить на сторону спартанцев, затем в Афинах образовалась олигархическая «спартанская» партия, выступавшая за  капитуляцию, якобы, во имя мира. В 404 году до н.э. Афины сдались, спартанская армия вошла в город, из коллаборационистов был создан Совет Тридцати, известный затем как «Тридцать тиранов», после чего спартанцы, получив огромный выкуп и забрав всех рабов, покинули Афины. Новая власть начала бессудные кровавые расправы, но  уже через год, в 403-м, проспартанских ставленников свергли, и новые демократические вожди учинили над ними столь же кровавую расправу. Поскольку в Совете Тридцати были и некоторые из бывших учеников Сократа, то и его начали преследовать, а в 399 году до н.э. потащили в суд под предлогом, что «Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества (вспомнили Аристофана!), и повинен в том, что развращает юношество». По замыслу устроителей этот суд должен был стать торжеством восстановленной «народной» демократии. Сократ, плоть от плоти демократических Афин, воспринял суд над собой как публичную возможность «побеседовать» с согражданами, много шутил и просил приговорить его к «пожизненному бесплатному обеду», в ответ на что обезумевшая от расправ толпа кричала: «Цикуту ему, цикуту!». Он смиренно принял «демократический» приговор. Среди подписавших смертный приговор тоже были его бывшие ученики, но они все устроили так, чтобы Сократ смог убежать: место, где он содержался, не запирали,  туда можно было входить и выходить свободно - однако Сократ отказался от спланированного его учениками побега. Он продолжал свои занятия с ними и когда его судили, и когда он месяц ждал казни – не желая спасать свою жизнь, он спасал философию.  Выпив чашу с цикутой, последнее, о чем попросил этот «безбожник»: «Мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте». 

Вместе со смертью Сократа завершился и легендарный V век до н.э. Когда в греческих провинциях рождалась Первая философия, в Афинах творилась великая история. Благодаря Сократу философия сама вошла в историю, хотя это и была история гибели Эллады. Но - не будем забегать вперед. Пока же, последние ученики Сократа, похоронив его, разошлись кто куда…