ФИЛОСОФСКИЙ ТЕАТР
ОСТРОВ КАПРИ: ЛЕГЕНДА, ПРЕДМЕТ И ОБРАЗ
Приглашаю в виртуальное путешествие в эту особую реальность, в которой бесспорно существует взаимосвязь между «гением места» и художественным вдохновением, и где нам откроются источники творческих идеалов не только широко известных художников, но и творцов не столь знаменитых, хотя оригинальных и не обойденных талантом, – из тех, кто «заболел» Островом, проведя там более или менее длительное время.
Капри – остров двойственный, двуликий... С одной его стороны холмистая возвышенность, спускающаяся к водной глади плавными уступами, с другой – нагромождение диких скал, обрывающихся в море: миры Капри и Анакапри, разделенные высокой и неприступной стеной Монте Соларо. Здесь плодородные поля и спокойные сельские пейзажи резко контрастируют с доломитовыми утесами, выставившими свои пики высоко над морем. Неправильность и изменчивость Острова производят впечатление странности, сильной противоречивости. Он поражает воображение, пробуждает эмоции и вызывает субъективные представления. Казалось бы, просто сколок природы, но Капри притягивает так, как может привлечь необычная индивидуальность, приводящая в восторг своей несхожестью ни с чем иным.
Потрясающий архетип неоскверненной реальности, – здесь в единстве природы и истории жизнь бежит вне законов, что регулируют остальной мир, а человек может упиваться свободой от каких-либо социальных уз. Не буквально остров (Isola), а изолированное духовное пространство, в котором обыденность трансформируется в миф, становится метафорой в царстве воображения, позволяя заново обнаружить самого себя и постичь скрытые смыслы нашего присутствия в мире.
Изрезанное пространство каприйского пейзажа таит в себе другую – фантастическую топографию, в которой сосуществуют ужасное и восхитительное, сказочная наивность и мучительная страсть, наводя на мысль о правдивости источников народной фантазии и позволяя воображению брать верх над действительностью и разумом. Эта исходящая от Острова витальная энергия, посылая разнонаправленные импульсы света и тьмы и материализуясь затем в произведениях искусства, оборачивается новыми и неожиданными представлениями о созидающем мир высшем начале.
Заклинательной силой своей богатой природы, глубиной контрастов и нескончаемым выбором символических смыслов Остров притягивает к себе интеллектуалов, литераторов, художников. Получаемый здесь эмоциональный опыт, неуклонно обогащаясь, переходит в индивидуальное ощущение художника, в неясное чувство острой ностальгии, в желание ритуализации, которое постоянно испытывают те, кто входит в контакт с природой, климатом, историей, традициями Острова.
Капри дышит древностью и легендами, в которых смешались эпичность Гомера и буколика Вергилия. Он вполне мог быть тем самым островом Сирен из гомеровой «Одиссеи», прекрасных и обворожительных Перфеноны, Левкосии и Лигии, что своим пением околдовывали смертных. Метаморфоза Сирен из подземных демонов или ангелов небесных в смертоносные создания – полуженщин-полуптиц – сближает их с обладающим такой же двойственностью Островом: не земля, не вода, но соединение двух разнящихся элементов, чуждых, но в то же время передающих друг другу свои признаки. Невозможность одного без другого – метафора жизни и смерти.
От античной эпохи Остров сохранил многочисленные следы и руины, говорящие о временах блистательных и кризисных (сохраненных в памяти поколений или навсегда забытых) и вызывающие разнообразием форм и значений головокружительное чувство от встречи с исчезнувшей реальностью.
Император Август, впервые посетив Капри (в 29 г. до н.э.), был поражен и очарован его мягким климатом и покоем, приветливостью обитателей и утонченностью местных обычаев. Как пишет Светоний, когда «один счастливец поведал суеверному правителю, что засохший дуб на его прибытие вновь зазеленел как по волшебству», Август решил лично владеть древним Капри, превратив его в «остров удовольствий». Он построил на нем виллы, термы, храмы, театры и украсил их, как было заведено у римлян, привезенными из разных стран изваяниями, мрамором и произведениями искусств, которые в череде веков исчезли или затерялись из-за бесчисленных захватов Острова пиратами и бандитами, а также из-за варварских разграблений в период австрийского владычества.
Самый цветущий период в древней истории Острова связан с императором Тиберием, который также был соблазнен прекрасной природой Капри. Он сделал его своей постоянной резиденцией и центром Империи, расширил старые дворцы и построил новые храмы, в которых поклонялся нимфам скал и морей, надолго создав обособленную культовую традицию. Островная мифология так слилась с его именем, что рождавшиеся вокруг Тиберия смутные и зловещие легенды в дальнейшем послужили пищей для самых фантастических представлений об Острове.
Антонио Сенапе [1788-1850]. Гуашь из альбома "Каприйская Тибериада"
В долгой череде последующих веков Капри был закрыт для остального мира из-за отдаленности и трудности сообщения, а также из-за постоянных вторжений сарацинов, которые еще на исходе XVIII века совершали туда разбойничьи набеги.
Филипп Хаккерт. Руины терм Тиберия на Капри
Только в 1792 году, в работах ведутиста Филиппа Хаккерта [1737 – 1807, немец. худ., большей частью работавший в Италии] проявились реальные черты Острова. Художник, по поручению неаполитанской королевы Обеих Сицилий Марии Каролины Австрийской, высадился на Капри и воспроизвел в числе прочего Монте Соларо и крутую Финикийскую лестницу, вырубленную в скальной породе и состоящую из 777 ступеней.
До середины XX века Финикийская лестница была единственной связью между морской и горной частью Острова, между Капри и изолированным в горной части селением Анакапри.
В период наполеоновских войн Остров попеременно занимали английские и французские гарнизоны. И только с 1815 года, когда изгнанный муж Марии Каролины Фердинанд IV вернул себе неаполитанскую корону, начались изменения в жизни обитателей острова. Несмотря на все причиненные войной беды, им открылась новая будущность, наконец-то сломавшая косные устои их изолированного существования.
Одоардо Фишетти [1780-1823]. Мюрат на Капри
В 20-е годы XIX века Капри привлек внимание художников неаполитанской «Школы Позиллипо» (Posillipo – живописная гряда холмов, расположенная между Неаполитанским заливом и заливом Поццуоли). С акварелиста Джачинто Джиганте [1806 – 1876], лидера и идеолога позиллипизма, начинается утверждение поэтики воображения, субъективной интерпретации и мимолетности переживания.
Дж. Джиганте. Марина Гранде
Дж. Джиганте. Исторический центр с видом на Монте Соларо
Картины мастеров школы Позиллипо, таких как Акилле Вьянелли [1803 – 1894), достигали высокого уровня, ломая устои ведутизма с его просветительскими идеями эмпирического знания и умением, прежде всего, точно фиксировать натуру.
А. Вьянелли. Марина Пиккола. Рыбацкий домик у «скалы Сирен»
В 1826 году происходит заметное событие: два немецких художника, Эрнст Фрис [1801 – 1833] и Август Копиш [1799 – 1853, более известен как поэт] случайно обнаруживают Голубой Грот [Grotta Azzurra] - и поныне основную туристическую достопримечательность Капри. Дневной свет, фокусируясь в узкой горловине грота, создает на водной поверхности эффект голубого свечения, озаряющего своды волшебным сиянием. И хотя еще раньше в поисках нового романтического идеала на Остров начали стекаться художники и поэты из разных стран, привлеченные волнующим очарованием этого отдаленного и таинственного места, – именно открытие Голубого Грота делает Капри притягательным для путешественников и всякого рода ученых.
Иоганн Карминке [1810 – 1867, нем.] Голубой грот
В 1838 году Копиш опубликовал статью «Открытие Голубого грота», возложив тем самым на себя «корону» первооткрывателя, однако тогда же или чуть позже с письменными свидетельствами о Капри выступили и другие литераторы, побывавшие там или жившие в Неаполе: немецкий поэт Вильгельм Вайблингер со «Сказкой Голубого Грота» (1830), Ганс Христиан Андерсен с романом «Импровизаторы» (1835), историк и писатель Фердинанд Грегоровиус с эссе «Остров Капри – средиземноморская идиллия» (1856). Своими рассказами, фантастическими описаниями и впечатляющими историями они в равной мере приняли участие в распространении и преумножении романтических представлений об Острове.
Гармоничные, солнечные отношения между человеком и природой становятся основным мотивом в изображении каприйских видов для посещавших Остров многочисленных иностранных художников. Даже в сценах, изображающих быт и тяжелый труд местных обитателей, они стремились передать свойственное островитянам достоинство и безмятежность, подчеркивая тем самым архаические черты Острова, не затронутые сменяющими друг друга веками.
Выбор натуры закреплял некоторые топонимы Капри: селение Марина Гранде, холмы и склоны Камерелле и Трагара, своды Голубого Грота, скалы Фаральони, – но был не столько свидетельством их исключительности, сколько наиболее целостно выражал суть островного существования, мыслимого как магия природы. Вызываемое этими видами эмоциональное состояние рождало чувство вечности всего существующего и, одновременно, бренности человеческой жизни.
Ру́бенс Санто́ро [1859 – 1941] Селение Марина Гранде
Т. Холройд [? - 1916, англ]. Марина Пикколо и скалы Фаральони
Капри как место сохранившихся древних обычаев и особого уклада жизни приобретает известность и начинает пользоваться славой настолько, что расстояние перестает быть каким-либо препятствием. Остров становится если не центром, то вожделенной целью международного паломничества. Люди искусства, прибывающие туда в жажде духовных приключений, находили гостеприимство и радушие в маленьких гостиницах «язычников» , а вокруг – свободу от ретроградных условностей и ограничений.
Так, из просто географической точки, Капри трансформируется в «прибежище души», в воплощенную мечту о земле красоты и счастья, где нетронутая природа, благодатный климат и жизнерадостные жители создали неповторимую среду обитания.
Энрико Кастелланета. Капри. В объятьях цвета
В последние десятилетия XIX века Капри меняет свой облик. Поток туристов постоянно увеличивался, связь с Неаполем делалась все более регулярной. Остров потерял привилегию быть доступным только несколько месяцев в году, зато стало возможным пользоваться преимуществами его климата в течение летнего периода, до того мало используемого туристами – в противоположность моде, которая распространилась впоследствии. Для посещающих остров потребовалось множество отелей, кафе, ресторанов, началась торговля землей. Капри становится престижным и привлекательным местом для строительства летних резиденций, а их владельцы начинают соперничать между собой в архитектурных изысках.
В начале XX века на Капри находит прибежище ряд выдающихся деятелей мировой культуры: Максим Горький, Райнер Мария Рильке, Аксель Мунте, Норман Дуглас, Йозеф Конрад.
Небывалое интеллектуальное наполнение делает Остров очагом постоянного художественного экспериментирования. И если до этого, вдохновляясь каприйской средой, художники все же не стремились туда надолго, то на грани столетий некоторые из них рвут семейные и социальные связи и селятся там навсегда, создавая национальные «колонии» или художественные «братства». Их отношения с Островом часто бывали напряженными и драматическими, как в случае личного портретиста канцлера Бисмарка, немецкого художника Кристина Аллерса [1857 – 1915], который был вынужден бежать с Капри в 1902 году из-за скандала, спровоцированного его гомосексуализмом. Но еще до этого, в 1892 году, он выпустил блестящий альбом рисунков, посвященных Капри, в которых с исключительной наблюдательностью и иронией засвидетельствовал изменения в жизни обитателей городков и рыбацких селений, связанные с бумом международного туризма.
Множество известных художников обосновались на Капри и жили там постоянно, женившись на местных девушках. Среди них одним из самых сложных и неоднозначных был Антонино Лето [1844-1913] - мастер «искренней» живописи, передающей непосредственный взгляд на простую натуру – без подробного анализа.
А. Лето. Анакапри. Шторм (Драма рыбаков и любопытство приезжих)
Художественные идеи Лето разделяли Аугусто Ловатти [1852 – 1945] и Микеле Федерико [1884-1966]. Эти три близких по духу художника занимали ведущие позиции в художественной панораме Капри конца XIX – начала XX веков.
А. Ловатти. Капри
А. Ловатти. Виноградная шпалера
М. Федерико. Арка скалы Сирен у подножья Монте Соларо